Каждый год последние 17 лет журнал «Собака.ru» вручает премию «ТОП 50. Самые знаменитые люди Петербурга». Номинантов премии называют эксперты, а победителей – определяет весь город – на сайте www.sobaka.ru несколько месяцев идет интерактивное голосование. В этом году официальное награждение лауреатов «ТОП 50» пройдет 8 июня в «Доме 12» на Новой Голландии.
Премия вручается в 9 номинациях «Мода и Дизайн», «Бизнес», «Искусство», «Наука и Жизнь», «Кино», «Музыка», «Книги», «Медиалидеры», «Театр» — художникам и бизнесменам, дизайнерам и кураторам, лидерам мнений и музыкантам, ученым и актерам, меценатам и писателям, социальным активистам и режиссерам, — тем петербуржцам, кто сделал большой шаг или открытие в своей области. И таким образом изменили город к лучшему.
Лауреатом премии «ТОП 50. Самые знаменитые люди Петербурга» 2022 в номинации «Искусство» стал Андрей Кагадеев. В 2013 году он также становился лауреатом премии, но в номинации «Кино».
В связи с этим «Собака.ru» сделали большое интервью с Андреем Кагадеевым и с их разрешения мы хотим поделиться с вами этой прекрасной беседой. Текст: Гора Орлов. Фото: Лина Либо
Мы поздравляем Андрея и рады сообщить об акции — скидка 25% до конца июня на его книгу «Хроники драматического идиотизма». (вышла в ИД «Городец» в 2021 году)
***
Андрей Кагадеев: «Юмор – это игра для умного»
Лауреат премии «ТОП 50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2022, а также музыкант, поэт и режиссер Андрей Кагадеев, основатель и лидер арт-группы «НОМ», выпустившей 17 альбомов в жанре ироничного рока, разразился автобиографической книгой о коллективе, себе и времени «Хроники драматического идиотизма».
Достоинство этого автобайопика — не только идеальный нейминг, но и то, что этот щедро иллюстрированный протомемами том оказался летописью эпохи, по которой мы очень скоро будем скучать. Кроме того, в книге поднят (и опущен!) вопрос «Сколько можно пить?».
Для тех, кто не знаком с вами, о чем «НОМ»?
Исторически группа «НОМ» — дитя Перестройки, когда появилась свобода слова. И мы стали ее гласом, воплощенным в эстетике ироничного рока.
«Хроники драматического идиотизма» — это сигнал, что вы хотите подвести итог существованию группы «НОМ»?
Напротив. Во-первых, творческий коллектив «НОМ» оказался «долголетником», что не предполагалось поначалу. До сих пор это ощущалось, как затянувшаяся шутка. Никогда не знаешь, на сколько у тебя хватит идей. Однако в 2022-м группа отметила юбилей — 35 лет. Мало кто из коллективов, начиная с Ленинградского рок-клуба, столько времени деятельно просуществовал. Сейчас мы занимаемся пластинкой под номером 18. После предыдущего релиза «Малгил», посвященного обэриутам, казалось, намечается перерыв: создание было энергозатратным. Но мы с коллегой Алексеем Зубковым начали репетировать, и за год накопилось песен на целую пластинку.
Почему «Хроники» обязательны к прочтению?
Есть несколько причин, чтобы ознакомиться с этой книгой. Во-первых, это срез эпохи и предвосхищение перемен. Это было необычайно любопытное время, но не в историческом контексте, а в контексте культуры, где происходили тектонические сдвиги. Моя книга — антропологический переучет того времени: что было, что слушали, во что верили в 1990-е, 2000-е и так далее. Кроме того, я пытался не столько быть летописцем, сколько занятным повествователем.
На кого равнялись, когда писали книгу?
Ориентиром во многом служил Эдуард Лимонов и все части «Книги мертвых», где он описывает людей с характерной ему беспристрастностью. Мне было важно не приукрашивать и не отдаляться от действительности, которую я запомнил. А так я выступал в популярном жанре биографии музыкантов, что распространено на Западе, — вроде книги про The Residents или воспоминаний Фрэнка Заппы.
А идея витала в воздухе давно. Когда группе еще не было 10 лет, мы хотели выпустить книгу про «НОМ». Планировали опубликовать неизвестные стихи, поэмы, пьесы, снабдить это дело иллюстрациями. Тогда мы даже договорились о печати, но дело застопорилось: грянул дефолт. Идея всплыла вновь, когда музыкальный критик Артемий Троицкий предложил мне создать биографию коллектива. Так что идея «Хроник» в некотором смысле его идея. А пока я писал, сыграла на руку моя творческая дисциплина. Считаю, мое первое техническое образование очень помогло творческой личности, как я, быть более плодотворной.
Вы родились в Москве, выросли и живете в Пушкине. Вы петербуржец?
Безусловно, я чувствую себя частью города. И с годами это проступает все более явственно. Мне кажется, Петербург — особое государство. И сейчас это стало заметно еще больше, нежели, допустим, в Советском Союзе: раньше города не отличались друг от друга по уровню жизни, а сейчас между ними — пропасть. Поэтому Петербург, если хотите, город-крепость.
Но вместе с тем это и город литературных аллюзий. Я легко нахожу общий язык с теми, кто здесь живет. Стоит вспомнить последний наш альбом «Малгил» на стихи ОБЭРИУ: к нему проявили слабый интерес — отдача была несоразмерна затраченным силам. Москвичи писали, что Хармс — фашист. В Петербурге процент понимающих наследие модернизма выше. Да, творческие люди обращаются к нему не первый раз, этой же тропой шел «АукцЫон», когда записал «Жилец вершин» на тексты Хлебникова. Но мне все равно кажется, это локальная история: она замыкается на Петербурге и не интересна тем, кто плохо знаком с его историей.
Какие места и люди в Петербурге вам важны?
Кроме преклонения перед обэриутами, для меня нескончаемо важен певец Васильевского острова Вадим Шефнер. Писатель, которого понимают и ценят в Петербурге. Он начинал как советский поэт, который преодолел это именование и вдруг начал писать фантазийную прозу, которую гармонично сплел со своими стихами. Интеллигент и моральный камертон вроде Лихачева и Сахарова. На Васильевском даже увековечена его память в виде улицы Шефнера. Но я придумал ему иной рукотворный памятник, который трудно осуществить, но помечтать никто не запретит. Памятник Вадиму необходимо поставить посреди Смоленки: ее все равно не используют для сплавления судов. Представьте: посреди реки будет стоять скульптурная группа — моторная лодка, куда водрузились трое из повести «Счастливый неудачник». Это было бы в его духе! Что касается мест, то рекомендую вам галерею «Борей» — она показывает альтернативную культуру Петербурга — и «Малый Манеж».
Различается ли творческая энергия на старте занятия искусством и ближе к ее зрелости? Возраст вообще идет на пользу?
Возраст, безусловно, дает преимущества. У человека есть свой путь, по которому он идет. И к зениту собственной жизни он ближе к реализации себя, чем в начале. Логичный расклад. А если ты все время повторяешься, то должен осознавать это. Оценить себя по гамбургскому счету.
Легко ли продолжать искать, когда много видел и многое уже познал?
Настоящее творчество прорастет в человеке, даже если он сам этого уже, может, и не желает. Привычка творить, как привычка работать, становится необходимой частью жизни. Но этот путь приводит к сложностям в существовании: ты сознательно игнорируешь массовый спрос, не идешь у него на поводу. Ты в любом случае делаешь это в первую очередь для себя. И пока не реализуешь очередной замысел, ты не найдешь упокоения. Песня — это ведь довольно сложно организованное пространство. Из нуля, из пустоты появляется вещь. Многие делают наоборот: сначала изучают спрос, а потом создают что-либо. Например, Шнуров делает исключительно подобным образом свои работы. Но нам неблизка такая механика. Лучший пример творчества, обращенного в себя, это Ван Гог, который творил ради реализации, не мог иначе. А все вокруг его шеймили, не понимали и посадили в психиатрическую клинику по итогу. Цирк!
В чем секрет долголетия «НОМа»?
Постоянный творческий процесс — и планы на будущее. Пока ты не оглядываешься, ты впереди. Когда начинаешь готовить новый альбом раньше, чем получил отзывы на прежний — ты творец. Непременно нужно быть верным себе, особенно сейчас.
Объясните комическое начало «НОМа».
Наш творческий метод называется «Идиотизация Драматических Проявлений и Драматизация Идиотических Проявлений». Во многом он делается интуитивно, но в нем обязательно присутствует черный и саркастичный юмор, а также движение от обратного к нормативному.
Вы работаете с самыми разными формами юмора — кто из коллег вам близок?
Вудхаус меня к себе крайне располагает, как и Стивен Фрай, принадлежащий к плеяде англоязычных юмористов. Татьяна Лазарева времен КВН помнится мне довольно яркой и зажигательной. А у Вуди Аллена большое количество разнообразного: от гениального «Зелига» и «Любви и смерти», много объясняющего про русское, в том числе и преувеличенно, до вещей на порядок хуже. Коэны с их черным юмором также мне по сердцу. Вообще я человек глубоко укорененный в американскую культуру. При этом в ней есть много тех, кто критикует свою страну, но никто не думает усомниться в их патриотических чувствах. Потому что подобное — от большой любви. Я себя тоже патриотом считаю, поэтому и критикую. Желая лучшего своей стране.
Ваше творчество может показаться токсичным: вы все-таки далеки от тренда «как бы кого не обидеть». Что думаете про новую этику?
«НОМ» — это изначально провокативное искусство, оно таким задумано. Если убрать этот метод, то от группы ничего не останется. «НОМ» в сатирическом плане довольно жесткий коллектив. Метод Драматического Идиотизма не предполагает никакой лакировки. Это большой гротеск.
«Метод Драматического Идиотизма» — это образ жизни?
Мне кажется, не надо к серьезным вещам относиться несерьезно, и наоборот. А сейчас господствует противоположное: многие типажи из нашей с вами реальной жизни глубоко литературны, полная сологубовщина. Юмор – это игра для умного.
Андрея мы застали поедающим хычин у Екатерининского дворца в Царском Селе: во-первых, Кагадеев живет в Пушкине, а во-вторых, он лидер группы, которую называют «Короли Санкт-Петербурга».